Изнанка работы: мы тоже плачем, боимся и устаём

Со мной сегодня случилось несколько важных для меня осознаний.

Позвонила женщина ближе к девяти вечера и сходу начала спрашивать, что ей делать, ей был нужен совет, ей было нужно срочно решить что-то важное.

И для неё это, конечно, очень важное и неотложное… а мне сложно, что ли? Просто выслушать и разъяснить, просто…

А я в состоянии дикой усталости после работы стояла говорила с врачем о нескольких тяжёлых случаях, когда нужно было направить человека к неврологу, к наркологу, говорили о состоянии людей в глубоких стадиях созависимости, можно ли помочь медикаментозно, стоит ли направлять на приём, все это после пары напряженных консультаций.

И я отказала той женщине, еле сдерживая раздражение. Сказала, что не могу, не работаю уже, что могу записать ее завтра, и порекомендовала обратиться в службу доверия, там люди работают круглосуточно, и отвечают срочно и могут помочь.

Обычно если у меня есть время, я стараюсь выслушать и часто отвечаю на типовые вопросы, если могу, если коротко, если человек вежливо просит, если понимаю, что ему на 5 минут, и там нет возможности платить, отправляю номер службы доверия, рекомендую коллег.

Но тут я поняла, что меня не хватит, если в меня вот так в любое время будут врезаться.

И ответила сдержанно, но с раздражением, что нет, не могу сейчас ничем помочь.

И номер службы доверия можно загуглить.

Понятно, что на том конце провода, города ей было неприятно, тоже раздражительно, она ожидала другого от меня, она обо мне слышала столько, но… я не могу помочь, когда нет сил.

И я стала ещё больше понимать врачей. Их резкость, жёсткость, краткость.

Раньше как пользователь, пациент я не понимала, почему.

Потому что сил нет. И есть ещё другая жизнь, своя, и спина ещё мокрая и болит после непростых консультаций, и бывает, даже сводит скулы от напряжения.

Точка.

Потом со мной случилась вторая история. Я наткнулась на видео, где психотерапевт рассказывала о своих страхах и особенностях работы.

И она говорила очень толковые слова. И все так и есть.

И среди этих слов было кое-что важное для меня. Она сказала, что иногда плачет во время сессий, потому что действительно про тяжелое.

Когда-то такие же слова мне говорила одна из моих первых учителей, семейных психологов, она сказала, что да, мы иногда плачем вместе с человеком.

Тогда мне было удивительно, как это, мы же стойкими должны быть. Тогда я только начинала свой путь. Я ещё не работала психологом.

Сегодня у меня тоже наворачиваются слёзы, и иногда раньше, чем у человека напротив. И он это видит, это заметно.

И он тоже начинает плакать.

Начинает чувствовать то, что не позволял себе раньше.

И может, никогда не позволял.

И я осознала, как это важно, разрешать себе быть живой во время взаимодействия с человеком, не только умом, но и телом.

Понятно, мы говорим о чувствах, о мыслях, понятно, что идёт работа, согласно протоколов.

И вместе с тем, вот это ‘быть живым’, без него нельзя. Оставаясь в рамках, конечно.

Потому что да, действительно про тяжелое.

Пару лет назад со мной произошёл один случай, я тогда испугалась сильно, позвонила супервизору, и она сказала: «Все нормально с тобой, так бывает в этой работе…»

И сегодня в этом видео было слово в слово подтверждение той моей ситуации.

Бывает, не ожидаешь от человека, а он спокойно так или неспокойно рассказывает историю, многолетней давности. И там такие подробности, от которых тебе физически становится плохо.

Потому что насилие, страшное, жестокое. Потому что и он проживает, вспоминает, и ты… в этом процессе, и ты должна собраться и помочь прожить.

И согласно регламента, и собой, своей личностью, своим присутствием.

И вот я очень много разного слышала, много боли, к каким-то темам уже просто иммунитет, работаешь, как должен.

Но в тот раз я начала сползать по стулу, понимая, что вот-вот потеряю сознание. Очень кружилась голова, начало тошнить.

И это мое состояние было настолько неожиданным и шокирующим для меня. Потому что впервые.

И вроде десятки историй слышала.

И столько боли, но… вот такая реакция.

Тогда я нормально довела и завершила сессию, вышла подышать, позвонила супервизору.

Тогда и услышала, что да, так бывает.

Вот это и есть некоторые особенности той работы, котороя отличается от марафонов, от болтовни по душам, от товарищеских посиделок.

Это работа, не хирургия, безусловно, не сравнить, но и не вот это «вам сложно поговорить, что ли?»

Да, и потом, после работы, мы ещё анализируем случаи, готовимся к сессиям, говорим с докторами, с супервизорами… и нередко плачем, порой от бессилия, порой от усталости… бывает и так.

Промолчу о том, насколько кардинальные изменения происходят с личностью человека, который идёт в консультирование и в терапию. Качество жизни, мышление, мировоззрение… все меняется.

Медленно, но того стоит.

Психолог Диана Сушко, 2021
(Из личного)
Фото: Лиссабон, 2019